Змея в тени орла - Страница 34

Остальные согласно моргали. Зеленые огни то угасали, то вновь вспыхивали. Не так, как светятся в темноте глаза животных. И не тем холодным огнем, каким горят гнилушки. Если бы нежные кончики сосновых веток были видны ночью, они, наверное, выглядели бы так же, как огромные глаза крохотных духов деревьев. Духов Больших Деревьев.

– Приснится же такое, – неуверенно буркнул Тэмор, бросая клинок в ножны. – Чей сон, признавайтесь?! – Тролль огляделся и мягко сел на землю. – Это все от того, что кто-то из вас перед сном объелся.

– Мы не сон, – ответил сотто. Тот самый, что заговорил первым. Он успел уже подойти совсем близко и сейчас уселся напротив Тэмора, подогнув то, что условно можно было считать ногами – корявые, коленками назад, не то корни, не то ветки. – Я – Говорящий-с-людьми. Меня так называют. Я умею говорить ваши слова. Другие умеют только понимать. И мы не сон.

– С логикой у них сложно, – шепнул Йорик на ухо Эфе.

– У них своя логика, – бросила Легенда. – Не тебе, смесок, судить о лесных духах.

А лесные духи тем временем расселись, кто на земле, кто – на прямых как мачты стволах. Так и сидели, параллельно земле, не чувствуя, судя по всему, ни малейшего неудобства. Тэмор склонял голову то вправо, то влево, разглядывая малышей. И морщился:

– Я понимаю, когда стоят. Или когда лежат. Но когда вот так… Не понимаю.

Сотто поскрипывали, пощелкивали, шумели, как шумят кроны под ветром, жестикулировали плавно, со странным, неживотным, но живым изяществом.

Говорящий-с-людьми несколько раз закрыл и снова открыл глаза. Шум вокруг сразу прекратился.

– Откуда вы идете? – спросил сотто. – Люди всегда идут к Большой Горе. Но все они из разных мест.

– Мы пришли из джунглей, – ответила Легенда. – А что, здесь часто ходят люди?

– Часто, – моргнул дух. – Последние были в Лесу столько обновлений назад, сколько ягод выросло на кустах рядом с Шишкой-без-семян.

Йорик, Тэмор и Эфа одновременно уставились на Легенду. Переводи, мол.

– Обновления – это весны, – пояснила эльфийка, обращаясь к Разящей. – Шишка-без-семян – имя одного из деревьев. Так? – Она взглянула на сотто.

Тот вновь опустил и поднял веки.

Потом шевельнул лапой-рукой:

– Однажды все его шишки оказались пустыми. Тогда он был еще молодым. Глупым. Я вспомнил ваш счет! Последние люди были в Лесу сто и еще четыре обновления назад.

– Ничего себе «часто»! – хмыкнула Эфа.

– Забыла, как медленно живут деревья? – напомнила ей Легенда. – Для них это часто. Для эльфов, кстати, тоже.

– Вы хотите просить у Вэйшэ? – спросил сотто.

– У кого просить? – не поняла Эфа. – И чего?

– Все хотят просить о разном, – объяснил дух. – А Вэйше живет на вершине Большой Горы. Она ждет. Люди приходят к ней и не уходят больше никогда.

– Весело, – протянул Йорик.

– Если вы не знаете о Вэйшэ, зачем вам на Большую Гору? – поинтересовался сотто.

– Мы пришли за Финроем, – ответила ему Легенда. – Мы думали, что на Большой Горе живет Финрой, бог войны.

– Да. – Большеглазый дух снова моргнул. – Он живет там. Но люди никогда не ходят за войной. Войны они умеют делать сами.

– Разучились, – буркнул Тэмор и принялся чесаться, скребя когтями по толстой шкуре.

– Кто такая Вэйшэ? – спросил сотник. – И зачем она убивает тех, кто к ней приходит?

– Она богиня. Она не убивает. Она просто оставляет у себя.

– Зачем?

– Мы не знаем. Вэйшэ на Большой Горе, а мы – Лес. Расскажите нам сказку, вы сказали, что знаете сказки.

– Это Эфа говорила, – напомнила Легенда. – Представляю себе, какие у нее сказочки!

– Мы любим слушать любые сказки, – проскрипел сотто. – Рассказывай, Эфа. Мы будем слушать.

Он замолчал. И остальные духи молчали. И Лес вокруг притих. Даже ветер не шумел в кронах. Только глаза, огромные зеленые глаза окружали со всех сторон. Таращились внимательно. Ждали.

– Далеко-далеко, – медленно начала Разящая, – за теплым морем, на земле, где правят веселые и ревнивые боги, жил лесной дух, которого называли Пан…

Когда небо засветлелось, высоко в кронах кедров прошумел осторожный, любопытствующий ветерок. И сотто зашевелились. Эфа потянулась. Набила неведомо которую за ночь трубку. Тэмор помотал здоровенной башкой:

– Ну ты прям… На тебе деньги зарабатывать можно.

– Это как? – нахмурилась Разящая.

– Ну ты рассказывать будешь, а люди деньги платить, – объяснил бесхитростный тролль.

– Спасибо, – проскрипел Говорящий-с-людьми. – У тебя хорошие сказки. А еще ты знаешь?

– Завтра, – покачала головой Эфа. – Нам нужно выспаться. И идти дальше.

– Это всегда так, – моргнул дух. – Я знаю, вам нужно спать, есть мясо, убивать. Поэтому вы умеете делать сказки. Мы уходим.

– Я же говорю, трудная у них логика, – вздохнул Йорик. И улыбнулся:

– А рассказывать ты и вправду умеешь. Ни за что бы не подумал.

– Я тоже, – поморщилась Эфа. – Но этим… глазастым… Они ж так слушают!

– Ладно. Отбой. – Сотник глянул на Тэмора:

– Покараулишь?

– Еда кончилась, – вздохнул тролль. – Покараулю.

* * *

А когда они проснулись, солнце сияло высоко в небе, расстилая между стволами золотые дорожки. Тени были короткими и очень черными, а воздух пах ягодами и хвоей.

– Купаться! – вспомнила Эфа про близкое озеро.

– И жрать, – добавил Тэмор. – Пока вы дрыхли, эти, маленькие, делом занимались.

Рядом с троллем на траве лежали два разделанных зверя, один к одному вчерашний олень. В котелке, насыпанные с горкой, благоухали глянцевые темно-синие ягоды, отдельно сложены были очищенные от кожуры, с виду хрусткие стебли чего-то, видимо, съедобного, и по всем четырем кружкам щедрой горстью рассыпал кто-то дивно пахнущие орехи. Очищенные от скорлупы и даже от тоненькой кожицы.