Змея в тени орла - Страница 56

– Я не муха, чтоб по стенам лазать!

– По стенам и не придется. – Когтистые пальцы уминали табак. – Уже немножко осталось. Половину пути мы сделали.

– Половину?! – охнула Легенда. – Еще только? Мы же весь день лезем!

– Вверх всегда медленнее. – Пауза, выдох и клубы беловатого, сладкого дыма. – На самом деле всего три часа прошло. Мы на вершине будем после полудня. Устала?

– Надоело мне все.

– Тебе давно все надоело. – Эльрик кивнул понимающе. – Если устанешь, потерпи. Нам надолго останавливаться нельзя. Иначе у тебя все болеть будет и ты вообще ничего не сможешь.

– Да уж.

Легенда и сама чувствовала, что при подъеме у нее работают те мышцы, о существовании которых она и не подозревала. Действительно, стоит дать телу отдых, и оно просто откажется повиноваться.

– А ты-то сам как?

– Я полсотни лет только по горам и лазал, – Эльрик затянулся дымом, – привык.

– Слушай, а чего ты не делал? – Эльфийка от усталости не сумела даже язвительности в голос подпустить. – Есть хоть что-нибудь, чего ты не делал, или не знаешь, или не видел… Сколько лет?

– Откуда я знаю сколько, – нахмурился шефанго. – Лет пятьдесят примерно. Ну, может, побольше чуть…

– Ты что, издеваешься? Да тебе еще пятнадцати нет!

– Мне шестнадцать, – уточнил де Фокс. – Лет – шестнадцать. А навигаций – восемьдесят. Навигации у нас – это годы по-вашему. С чего, по-твоему, я умный такой?

– Какой-какой? – переспросила Легенда, переваривая услышанное.

– Умный, – отчетливо повторил Эльрик. – Образованный, эрудированный и начитанный. Еще обаятельный, но это от природы, а не от возраста.

– Это ты умный?

– Боги, ну не ты же. – Он оскалился всей пастью, сверкнув двумя рядами страшенных зубов. По зубам Легенда и врезала. Не попала, правда, но хоть душу отвела.

– То есть тебе восемьдесят? – уточнила она, усевшись обратно на постеленный плащ. – Прожил ты восемьдесят лет, но повзрослел за это время всего до шестнадцати?

– Что-то вроде, – кивнул шефанго. – Сейчас у меня идет по пять навигаций за год. А когда стукнет мне двадцать, за год будет считаться пятьсот навигаций. Мы народ спокойный, никуда не торопимся.

– Восемьдесят лет… – повторила Легенда, не в силах поверить. – Такому сопляку – восемьдесят лет.

– Почему сопляк? – спокойно возразил Эльрик. – Взрослыми у нас считаются с четырнадцати. А раньше, когда еще было с кем воевать, в первый поход с отцом и в двенадцать ходили. За шестьдесят навигаций кто угодно научится оружием владеть.

– Прекрати болтать и дай мне все осмыслить, – приказала эльфийка.

Эльрик послушно заткнулся. Докурил свою трубочку. Встал:

– Ну что, осмыслила?

– Не знаю.

– Может, пойдем?

– Да. Идем.

Легенда

Бессмертие не может наскучить. Жизнь, даже бесконечная, – все равно жизнь, и новости каждый день, и мир меняется с каждым новым рассветом. А говоря проще, этот мальчик в очередной раз поверг меня в состояние глубокого изумления. Теперь, по крайней мере, понятно, почему он часто ведет себя как взрослый. А часто – остается неумным сопляком.

А еще, Легенда, признайся, тебе очень полегчало от того, что не такой уж Эльрик и младенец, каким он тебе казался. По крайней мере, в случае чего тебя нельзя будет обвинить в совращении малолетних.

Шестнадцать лет.

Восемьдесят.

Да, мне самой давно уже за триста, и все-таки… Что-то, уж простите меня, во всем этом есть не совсем нормальное. Может быть, даже не совсем приличное. И не в том дело, что я иногда теряю голову, как кошка по весне. А в том, что Эльрик головы не теряет. Да, разумеется, те, кто считает, что мужчина и женщина, путешествуя вместе, просто обязаны заниматься любовью, никогда не пробовали путешествовать по местам вроде Цошэн. Но если и мужчина и женщина хотят друг друга… вот тогда они действительно обязаны. Пусть даже и на Цошэн.

Господи, ну не могу же я сделать первый шаг. К тому же что-то мне подсказывает, что я могу сделать хоть пятьдесят этих самых шагов, мой шефанго будет просто отходить, сохраняя дистанцию. Это не правильно. Мне ли не знать, что он хочет меня не меньше, чем я его. Так в чем дело?

И, главное, что мешает спросить?

Может, я к своему солидному возрасту так и не набралась ума? Во всяком случае, Эльрик в его шестнадцать ведет себя более достойно, чем я в свои три с лишним сотни. Ладно, все спишется на общую душевную усталость. Ведь на самом деле я становлюсь истеричной дурочкой, только когда нет уже сил вести себя, как подобает разумной женщине. М-да. И мысли перескакивают.

Что же до ума, то со мной все понятно. Хотя, конечно, я знаю: мальчик, наблюдающий за мной уже довольно давно, раз и навсегда решил для себя, что Легенда Кансар – сумасшедшая, амбициозная стерва. Обидно, но бороться с этим сейчас я все равно не могу. Да и не во мне дело. Дело в Эльрике. У него-то откуда спокойствие и выдержка дохлой черепахи? «Мы народ спокойный – никуда не торопимся». Я бы в это поверила, если бы не видела Эфу. И если бы не видела Эльрика там, в Лесу, когда он сообщил мне, что собирается на Цошэн, чего бы это ему ни стоило.

Нет, мозги у мальчика кипят. В душе он не черепаха дохлая, а скорее кошка наскипидаренная… Ох, Легенда, умеешь ты находить поэтические сравнения. И все же. Все же… Вот это меня в нем и смущает. И пугает. И… даже, иногда, отталкивает.

Холодность. Внешняя холодность. Непонятная. Ненужная. Неестественная.

Да, многое можно списать на голос его удивительный. Я в первый раз встречаю человека, способного словами, одними только словами передать самую суть того, что хочет он сказать. Так умеют говорить поэты, но они раскрывают смысл узорами фраз. А этот – одним только голосом. И говорит он именно то, что «хочет» сказать. Что он думает на самом деле, что чувствует, это все остается спрятанным. Потому что не может вырваться, проскользнуть, не в слова даже – в интонации. Отсюда кажущиеся спокойствие и рассудительность. И если нежность – то по чайной ложке, как лекарство для перепуганной Легенды. Если заботливость – по капле, чтобы держать меня на грани истерики. А если злость, то тщательно отмеренная. Ровно столько, сколько нужно одной эльфийке, дабы испугалась слегка.